День победы, день памяти.

День победы – это день памяти для меня.

Вся весна, точнее период с конца зимы. С февраля и по середину мая для меня время памяти. В это время перехода от зимы к весне идет поток воспоминаний о том, что я знаю об этой войне. И поток этот сильно перекликается с природным циклом перехода от зимы и умирания всего живого до весны и новой жизни, обновления.

Сколько помню себя, эта тема великой отечественной войны была жива и близка моей душе.
Нет, в моей семье никто не погиб и не пропал без вести. Все мужчины воевали, были ранены и все вернулись живыми. Женщины, работая в тылу, дождались своих мужей, сыновей, братьев. Все хорошо…
Тем не менее, что-то сильно большее, чем семейная история всегда жило во мне. Я проживала эту войну и эту победу через тексты, рассказы и повести, описания жизни. Когда я была ребенком, то очень живо откликалась на рассказы о пионерах-героях, мальчиках и девочках, которые совершали свой подвиг. Кто-то из них стал Героем, чаще посмертно. А сколько тех кто безвестно пропал в черной яме войны и навсегда остался ребенком? Много!

Потом была «Молодая гвардия». Одного прочтения хватило на то, чтобы больше никогда не прикоснуться к этой книге. И фильмы по этой книге я никогда не смотрела – это было бы уже избыточно для меня. И так слишком живо и слишком больно.
Повести Бориса Васильева я читала так, что временами хотелось зажмуриться и не видеть того что написано, слишком сильно веяло жутью, казалось герои говорят с этих страниц и пахнет порохом.
Они были настолько же сильно про жизнь, про жажду жизни, любви, человечности, как и про войну и то, что она отнимает.

Параллельно были рассказы бабушки, мамы про то, как в моей семье и близком окружении откликнулась война. Про то, как страшно было женщинам после войны рожать детей – а вдруг снова? Про то, как дорога еда в доме и как важно каждого входящего накормить.
И это тоже память, которая передается дальше.
Некоторые из рассказов я в полной мере прочувствовала уже взрослой, когда жизни и опыта хватило на понимание всей глубины происходившего тогда.

Семейная история и история народа переплетаются, давая огромную глубину ощущений и переживаний. Большой поток скорби и памяти и того, что может быть признано, может найти место в душе человека.
Мне важно помнить и говорить об этом, просто давая этим переживаниям место. Потому что они все еще живы и все еще передаются в семейных историях. Где-то осознанно, с подробностями или без, но с признанием. А где-то провалы так глубоки, что можно лишь пытаться что-то прожить, отыгрывая в постановочных боях, в военной форме и других внешних вещах.
И это тоже способ пережить сейчас то, на что у предыдущих поколений могло не хватить сил.